художник — В. Горбушин

Луч солнца рисует на толстом стекле
Тугую окружность радуги…
И капля за каплей смолу на сосне
В янтарь с кракелюром стягивает…
И гнёзда узлами на ветвях завязывает
Для звёзд, распрощавшихся с небом…
И сумрак украден, и он мне – как названный,
И утром с последним снегом
Достигнет поры, обретёт все права,
И вновь – расцветать полям!..
И верить мечтам, и словам, но сперва –
Свободу дарить дождям!..

Моему дедушке,
герою Советского Союза
Васькину Фролу Васильевичу
посвящается…

I
Март сорок пятого. Война…
Всего три шага до Берлина.
А в Коми округе  – весна…
Холодный ветер гонит в спину.
Под вечер подошли к реке.
Мерцает Одер под луною.
Вот так в Уральском уголке
Играет Камушка волною…
Форсировать! Ни шаг назад!
Повсюду огневые точки.
Не дремлет немца страшный взгляд.
Но надо плыть. Домой три строчки…
Из брёвен сколотили плот
Под пологом бессонной ночи.
Один бесценный пулемёт…
Поплыли! Свет. Прожектор. Точка…
Держись! До смерти — два шага,
До берега — совсем немного.
Кипит вода. Разрыв. Чека…
Кто чёрта вспомнит, кто про Бога.
Добрались. Рукопашный бой…
Фашисты схватку проиграли.
Солдат российский, ты — герой,
Так что ж душа твоя в печали?
Не все доплыли до конца,
Не все дожили до победы.
Здесь кто-то потерял отца,
А кто-то не дождался деда.
Но ты дошёл… Сквозь сотни жал
В геройском звании вернулся.
Чтоб лес шумел, овёс дрожал,
Восход над Камою проснулся;
России мирно жизнь текла,
Чтоб в этом мире — я жила…

II

Укромный деда уголок,
Подполье… Взрослые игрушки:
Столярный старенький станок,
Тиски, рубанки, море стружки…

Всё это было, как вчера,
Когда вдвоём, на пару с дедом,
Мы проводили вечера
В сыром подполье жарким летом.
Сверлил, строгал он и пилил,
А я, беспечная девчушка,
Вдыхала древесины пыль,
Кораблик строила из стружки.
Ну, а на ужин хлебный квас,
Да редька с чёрною горбушкой.
Прищур родных лукавых глаз,
Улыбка добрая за кружкой.
И горечь… Память о войне.
А я, наивная, не знала,
Как в чужедальней стороне
Он гнал фашистов с пьедестала.
Как мёрз в окопах ледяных,
Громил врага за пулемётом.
За мир, спокойствие родных,
За жизнь, Россию, за свободу!..

Подполье… Сырости глоток,
Да сладкий запах влажной стружки…
Дожить до правнуков не смог,
Но живы все его игрушки…

Время ходит к этапу с этапа,
И не раз ещё сменится власть.
Дочка спросит: «Ты помнишь ли, папа,
Год, когда я на свет родилась?»
Год, когда позабыты уроки,
Что учили мы все наизусть,
Беспощадный, нелепый, жестокий.
«Проходили уже? – Ну и пусть!»
Как не помнить? Страницею смерти
Он в анналы войдёт навсегда,
Кем-то порван на «верьте – не верьте».
Станешь правду искать, и тогда
Я возьму тебя в город на Волге
(Ты узнаешь потом, для чего).
Путь покажется трудным и долгим –
Потерпи, это стоит того.
Видишь тополь, листвою увитый?
Не согнувшись от вражеских зол,
В день, решивший историю битвы,
Словно символ Победы, зацвёл.
С замирающим сердцем к истоку
Волгоградцы идут каждый год:
Вопреки отведённому сроку,
Он, как прежде, растёт и живёт.
Мера есть лишь одна, не иная –
Мера жизни, где правда, где ложь.
Ты молчишь, тихо смотришь, но знаю:
Ты поймёшь, непременно поймёшь.
В этом взгляде, прозрачном и чистом,
Бьётся память, что выше наград.
Всем на свете тиранам, фашистам
Будет карою свой Сталинград…

Солнце поднималось на Урале –
Великаны просекой шагали.
Шли они рябиновою былью,
Шли росою, лесом, снежной пылью.
Шли, даря мышления плодами,
Словно лето пахаря хлебами.
Через реки пролегли мостами,
Воспевая трудовое знамя.
Что кому: осина, облепиха,
Талова, Мулянка, Егошиха.
Но для всех кипящие мартены,
Чувства, не терпевшие измены.
Царственна осанистая Кама –
Великанам, как вторая мама,
Что лечила, грела, вдохновляла
И достойной меркой измеряла.
О любви и горькой и ответной,
Доброй, буреносной, незаметной,
Всевозможных красок и созвучий
Пели, как про луч в лесу дремучем…
Солнце опускалось на Урале –
Великаны по шоссе шагали.
Радостью, познаньями, трудами
Великаны поделились с нами.